Меркушов С. Ф. Семиотика насилия у братьев Стругацких
Станислав Федорович Меркушов
(Тверской
государственный университет)
Семиотика
насилия у братьев Стругацких и А. Германа
(повесть
и фильм «Трудно быть богом»)
В основу доклада положена идея А. Ю. Стрижова о различии форм репрезентации зла в «Трудно быть богом»: сакральной (у Стругацких) и онтологической (у Германа). Концепция гетерогенности зла порождает возможность двоякой трактовки коренящегося во зле насилия, что получает различное толкование в повести и фильме. Делается попытка в известной степени подробно рассмотреть естественные и функциональные знаки, знаки цветности, знаки пространства, знаки времени, вербальные знаки, символы и т.д., опосредующие феномен насилия в текстах «Трудно быть богом» указанных авторов. Таким образом прослеживается синтактика, семантика и прагматика текста бр. Стругацких «Трудно быть богом» в синтезе с его киноинтерпретацией А. Германа. Исследование знаковой природы и знаковых систем повести и фильма позволяет обнаружить новые оттенки смыслов в их контекстуальной детерминированности.
Спасибо за доклад, Станислав Федорович! Скажите, можно ли сравнивать функции, которые выполняет мотив насилия в «Трудно быть богом», с ролью насилия в других романах о мире Полудня? Максим Каммерер часто защищается от насилия и применяет насилие во имя своих представлений о справедливости. Например, в «Обитаемом острове» герой борется со злом, но искреннее желание помочь (применяя насилие) оборачивается иллюзией. Главный злодей оказывается работником Галактической безопасности. Получается, что насилие не было оправданным. И как тогда быть с «непротивлением злу»?
ОтветитьУдалитьСветлана Анатольевна, спасибо за вопрос! Действительно, у Стругацких рецепция насилия (по меньшей мере в Мире Полудня, где фигурирует Максим Камерер) внешне трансформируется, но в сути своей, на мой взгляд, остается неизменной : без насилия не обойтись, пока не родится и не восторжествует "человек воспитанный". Поэтому, да, как Вы сказали, в "Обитаемом острове" насилие не оправданно, но происходит. То же самое в "Жуке в муравейнике": Сикорски по роду деятельности не может не убить Абалкина, хотя здесь тоже насилие не оправдывается; по мнению Б. Стругацкого, причин ликвидировать Абалкина у Сикорски не было. А уже в последнем тексте трилогии - "Волны гасят ветер" - наблюдаем насилие на некоем глобальном уровне, поляризирующее людей ("синдром Сикорски", эпидемии страхов и исчезновений). "Непротивление злу" у Стругацких, наверное, не работает. Я их понимаю так. Всё происходит через войну (или борьбу, если хотите). Всё связано с насилием, в том числе с физическим. Безнасильственное мироустройство иллюзорно. Подлинное творчество, думается, существует только в сопряжении с преодолением ("Хромая судьба", "За миллиард лет до конца света"). Даже то самое воспитание, которое Стругацкие предлагают, реализуется через насилие. В итоговом тексте "Отягощенные злом" это показано. Не очень оптимистично, конечно всё это. Хотя, тоже, как посмотреть...
УдалитьНе оптимистично, конечно, но в некой трезвости не откажешь. Спасибо за доклад!
УдалитьСтанислав Фёдорович, спасибо за доклад! Подскажите, пожалуйста, почему скелет фашиста прикован к пулемёту цепями? Почему прикован и почему цепями? Не разобралась...
ОтветитьУдалитьА там всё просто, Ольга Валентиновна, спасибо за вопрос. Исторически: к пулеметам действительно приковывали немецких солдат по решению военно-полевых судов за соответствующие проступки. И именно цепями. Чтобы отступить не смог во время боя. Пока не убьют. А в книжке - знак того, что фашизм вечен во всех своих проявлениях (пулемет "врос в землю"; хоть и скелет, а всё ж фашист, да еще и прикованный). И дальше это подтверждается на страницах, посвященных Румате и Арканару.
УдалитьПонятно. Спасибо большое за ответ!
Удалить