Загидуллина М. В. Мизантропия как метафора
Марина Викторовна Загидуллина
(Челябинский государственный
университет)
Мизантропия
как метафора: «Меланхолия» Ларса фон Триера
и «Душа» Пита Доктера
Доклад посвящен исследованию художественных решений в тематической области
мизантропии (на примере фильмов Ларса фон Триера «Меланхолия» и Пита Доктера
«Душа»). Мизантропия как вариант «обезличенной ненависти к человечеству»
становится частью концепций фильмов. Сравнительный анализ сюжетов позволяет
выявить ряд сходных поворотов, дающих возможность усмотреть закономерности
концепирования мизантропии как феномена. Каждый из авторов показывает
самодостаточность индивидуалистической парадигмы, единственная уязвимость
которой скрыта внутри нее самой: пока личность не считает вопросы собственной
асоциальности значимыми, они таковыми не являются. В фильме Триера показан путь
избавления героини от значимости таких вопросов, в фильме Доктера прослежены
последствия «нагрузки» мизантропической личности такой значимостью.
Марина Викторовна, спасибо за интересный доклад и нетривиальную тему! Вы написали, что Джастин "метафоризирует счастье, которое испытывает мизантроп в ситуации приближения человечества к полной гибели". Смотря фильм, я наблюдала картину клинической депрессии, один из симптомов которой, конечно, отрешение от людей и суицидальные мысли. То есть, героиня была скорее равнодушна к людям, нежели ненавидела их. И упомянутый вами космический код был своеобразной метафорой избавления, но не от жизни всего человечества, а только от своей. Это было моё видение, а мой вопрос в том, как именно, на ваш взгляд, в кинокартину вписаны мизантропические мотивы?
ОтветитьУдалитьАлена, спасибо за интерес к докладу и интересный вопрос. Я полагаю, что мизантропический код является ключевым для всего творчества Ларса фон Триера, и он внимателен к любым формам "расправы с человечеством" (будь то тирания, "судный день" или индивидуальный вклад в такую "расправу"). Для того, чтобы показать, как "работает" мизантропия, он делает всю первую часть фильма, где сюжет свадьбы разворачивается в пространстве, переполненном людьми (во второй части это же пространство будет шаг за шагом пустеть, исход людей в никуда станет там центральным мотивом). Во время свадьбы Джастин действует среди толпы как "деструктор": она сознательно и последовательно ломает конвенции, демонстративно нанося всем вокруг разного рода удары, которые граничат иногда с садизмом, откровенным удовольствием, которое она получает от этой деструкции. На мой взгляд, свадьба для нее - спектакль, обнажающий общую никчемность, пустоту, бессмысленность социальности -- во всех проявлениях, включая и даже выдвигая на первое место семейные отношения, представленные здесь "зеркалящей" историей семьи самой Джастин. Символические коды семьи как "ада непонимания" завершаются бегством Джастин из комнаты жениха и сменой ею роли невесты на роль насильника / развратника, впрочем, играющей эту роль тоже без всякого удовольствия, скорее, как символическую месть людям за сам факт их существования. Семейная тема в первой части нужна именно как "оправдание мизантропии". Значимый эпизод - Джастин должна кинуть букет невесты, чтобы кто-то из гостей поймал его, обозначив тем следующую свадьбу, "цепь" размножения; Джастин не бросает букет, оцепенев на балконе и глядя на толпу гостей сверху вниз. Ее сестра совершенно неторжественным образом отбирает у нее букет и роняет его в толпу, исполняя тщательно написанный ею сценарий свадьбы. В этой "запрограммированности" действий Джастин чувствует себя как в клетке (с темы парковки лимузина и ощущения Джастин замурованной в нем начинается серия). Меланхолия, которую в первой серии Джастин наблюдает как далекую звезду, невидимую пока зрителю, предопределяет одновременно вертикаль (звездное небо, противопоставленное земной свадебной истории, свободное от людей и их мелочности) и кару, избавляющую, на мой взгляд, не Джастин от ее жизни, а Джастин от человечества (нет на планете никакого уголка, где мизантроп смог бы обрести смысл, смыслом становится боль от жизни среди людей и от неспособности остановить эту жизнь). Я полагаю, для фон Триера как раз и важно искать художественные воплощения темы мизантропии (а не депрессивно страдающей личности), поскольку депрессия становится личным физическим ответом персонажа на мизантропический комплекс (а не наоборот). Самоубийство доступно героине всегда. Но оно как будто бы тоже не становится выходом, как если бы она ушла, что-то не доделав. Счастьем оказывается сопричастность к моменту коллапса, который унесет всех - и это важно для концепции фильма в целом. Крайне перегруженный символически финал (тема троицы; соединения в одном кадре Клэр как богоматери с сыном и Джастин как духа освобождения; тема очистительного огня и света и т.п.) воспринимается именно как торжество мизантропа - не жить на пустой планете, но успеть увидеть, как тотально уничтожена жизнь. В "Доме, который построил Джек" эта тема разворачивается вокруг дерева Гете в концлагере. Спасибо за вопрос и возможность порассуждать на эту тему!
ОтветитьУдалитьБольшое спасибо за такой развёрнутый ответ и уделённое время! Я и хотела услышать подробное киноведческое объяснение, так как и ранее читала, что сам Триер вкладывал подобный смысл в картину, но не могла уловить эти мизантропические мотивы. Вы прояснили суть!
УдалитьДорогая Марина Викторовна, очень хотелось бы, чтобы Ваш развернутый ответ не потерялся в мирской суете и украсил бы Вашу статью в сборнике!
ОтветитьУдалитьСпасибо большое, Марина Викторовна! У меня возник вопрос о культурно-психиатрическом контексте фильмов Триера. Мизантропия в культуре - тема чрезвычайно интересная и широкая, однако вопрос мой связан именно с медицинским контекстом, который трудно игнорировать в его фильмах. Насколько важно для Триера вписать научно-медицинскую реальность, обновляющую наши представления о человеческой природе (он ее игнорирует, сглаживает, репрезентирует?) в культурную традицию?
ОтветитьУдалить