Лобакова И. А. Страх - жестокость - насилие - страх
Ирина
Анатольевна Лобакова
(Институт
русской литературы (Пушкинский Дом) РАН)
Страх – жестокость – насилие – страх:
Об объяснении
поступков Ивана Грозного
в литературе XVI–XVII вв.
Поиск по этому блогу
Блог VIII Международной междисциплинарной конференции, проводимой Институтом русской литературы (Пушкинский Дом) совместно с Тверским государственным университетом и Псковским государственным университетом 26-27 апреля 2021 года.
- Получить ссылку
- Электронная почта
- Другие приложения
Комментарии
Популярные сообщения
Памяти В. А. Кошелева
- Получить ссылку
- Электронная почта
- Другие приложения
Ирина Анатольевна, спасибо за интересный и обстоятельный доклад!
ОтветитьУдалитьМне хотелось бы уточнить, в какой мере все эти объяснения соотносятся с теми, которые дал своему поведению сам Иван Грозный. Ведь в Первом послании Курбскому есть и рассуждения о страхе, и о детских травмах и фобиях. Можно ли говорить, что царь предвосхитил или предопределил позднейшие суждения и оценки о своем "перерождении"?
А.Ю. Сорочан
Спасибо за вопрос. Он оказывается связан с рядом проблем. А.М. Панченко полагал, что царь в своем первом послании, понимая, что логических аргументов, способных обосновать казни воевод, бравших Казань, Астраханское ханство, отражавших набеги татар, у него нет, придумал блестящий ход: он создал эмоциональную картину своих страданий от боярства с самого детства. Отметим, что с Шуйскими он "разобрался" еще по появления Избранной рады, а его мамки-няньки вполне справлялись со своими обязанностями. Но он не мог допустить, что кто-то его "превосходит" в чем-либо (вспомним пытки, от которых умер кн. Воротынский, и беспричинную казнь кн. Одоевского, победивших почти в безнадежной ситуации крымских татар в битве при Молодях), так как идея "самодержавства" им была абсолютизирована. И. Лобакова
УдалитьДорогая Ирина Анатольевна, действительно, чрезвычайно интересны Ваши наблюдения над конкретным материалом, в котором как бы предвосхищаются научные открытия позднейших эпох о наследовании, о связи агресии и страха через конкретные неврологические пути в центральной нервной системе. Однако можно ли рассмотреть анализ причин поступков Ивана Грозного в исследованных Вами произведениях на фоне этической и психологической литературы XVI-XVII веков, анализирующей поведение тиранов, благо эпоха на такой тип поведения властителя была весьма богата?
ОтветитьУдалитьБезусловно, XVI в. известен тиранами (Генрих VIII, Филипп II, Иван Грозный), но о них как о тиранах писали, как правило, после их смерти. К царствованию Ивана IV сложился круг идей о благотворности "царевой грозы" ("как конь без узды, так царство без грозы"). В сочинениях Ивана Пересветова и Повести о Дракуле идея казни как главного рычага государственного правления (от воровства до семейных проблем) становится важнейшей. Проблемы этические вряд ли занимали царя: "я в холопьях своих волен". Так, кн. Курбскому он объясняет, что казнь без вины - благодеяние, так как позволяет жертвам войти в Царство небесное, а пытаться от мук спастись значит пренебрежение мученическим венцом.
УдалитьУ меня каверзный вопрос, Ирина Анатольевна. Понятно, что по сравнению с Генрихом VII или с Ричардом III (шекспировским), наш царь белый и пушистый (правда, Курбский во время сбежал за границу). Так вот вопрос: как же миф о Грозном легко уложился в смеховую культуру (я имею в виду фильм Гайдая). И почему для русского сознания вполне нормален смех при столь страшной фигуре? Типа того, что он, наш, родной? Не Ричард какой-то там? Есть мифо-образ и есть реальный исторический персонаж. И как они соотносятся?
ОтветитьУдалитьПолагаю, главным образом, соотнесенность со смеховым миром Руси заложен в посланиях самого Ивана Грозного. "Смена масок" (от смирения до яростных обличений), как писал А.М. Панченко, приводит к такому эффекту; Д.С. Лихачев, анализируя стиль Грозного, отмечал мастерское "сближение" торжественного и "ругательного" стилей, создание хулы средствами образных картин, мнимое выполнение желания оппоненты (вспомним у Гайдая об изобретателе: "Я его на бочку с порохом посадил, пущай полетает").
УдалитьУважаемая Ирина Анатольевна! Случайно наткнулся на Ваш доклад и был рад его прочитать. В своей недавней статье «"Изображая жертву": пафос обличения и мученичества
ОтветитьУдалитьв сочинениях Ивана Грозного и Андрея Курбского» (Проблемы исторической поэтики. 2020. № 4) я касаюсь вопросов, связанных с отношением двух этих авторов к мученичеству и жертвенности. Мне кажется, что это те категории, которые замещали страх у Курбского (особенно в его «Истории»), а у Грозного наоборот его только усиливали. Можно ли говорить о том, что страх Грозного в литературе зависит и от осознания степени жестокости содеянного? Мне кажется, что он всячески будет пытаться вытеснять страх, в т. ч. отмахиваясь от обвинений в жестокости, насилии и пролитии крови новомучеников и т. д. Как Вы считаете?
А. И. Попович
Вопрос сложный. Представляется, что сам Иван Грозный не писал о своем страхе: он - бог на земле, он вне человеческих ("холопских") представлений . Он равнодушен к страданию других, они для него не заслуживают внимания. Если для митрополита Филиппа, в речах которого читаются цитаты из "Поучения благого царства" Агапита, где мысль о милости и милосердии властителя является одной из ключевых, внимание к людям и душе царя важно, то для Грозного важнее идея "царевой воли", которую никто из людей не может ограничить.
УдалитьИ. Лобакова
Ирина Анатольевна, спасибо за интересный доклад! В «Песне про… купца Калашникова» образ Ивана Грозного двойственен. С одной стороны, это «грозный» царь, с другой – очень внимателен и заботлив по отношению к опричникам. Можно ли говорить, что здесь сыграла роль фольклорная основа поэмы, что Лермонтов соединяет черты реального царя и доброго «царя-батюшки» из сказок? И как соотносится мотивировка жестокости Ивана Грозного у Лермонтова (по отношению к Калашникову) с объяснениями ее в XVI-XVII вв.? Нет ли здесь противоречия?
ОтветитьУдалитьСпасибо. У Лермонтова, как мы помним, царь задает Степану Калашникову вопрос: "Вольной волею али не хотя ты убил мово верного слугу Кирибеевича?". Ответ купца однозначен. А за убийство опричника-дворянина он должен заплатить жизнью, так как отказался объяснить царю, за что им был убит Кирибеевич. Опричник нарушает существующие нравственные законы, но поплатившись за это, обретает право на суд. За честность ответа Степана его братья получают право беспошлинной торговли. Добрый царь-батюшка, как мне кажется, в поэме не прочитывается, а фольклорный образ Грозного повлиял на Лермонтова.
УдалитьИ. Лобакова
Ирина Анатольевна, я внимательно прочел и Ваш доклад и Ваши ответы на вопросы. У меня сложилось впечатление, что мифообраз Грозного ускользает не только у меня, но и у Вас. Это, ни в коем случае не претензия, а попытка разобраться. Подчеркиваю, речь идет не о реальном Грозном, а о нашем представлении о нем, т.е. о мифообразе. И вот он ускользает...
ОтветитьУдалитьСергей Викторович, мне было интересно увидеть объяснение поведения царя в произведениях, где он не является главным героем. Если Филипп - созидатель, творец (монастырских храмов, системы каналов, отношений с людьми), то Грозный - разрушитель (в конце-концов, даже самого государства - Смута была предопределена его правлением). История мифообраза, как очевидно, начинается с посланий самого Грозного, где последовательно проводится идея царя грозного и мудрого бога на земле. В силу его таланта как писателя, этот образ для многих оказался убедительным. Позицию кн.Курбского осложняли и "компрометировали" многочисленные ошибки и неточности (его История была основана не только на фактах, но и на дошедших до него слухах). Кроме автора Жития митрополита Филиппа никто не пытался объяснить насилие и жестокость правления Грозного его страхом, всегда писали о страхе всех окружающих (не только близких, но и дальних). Исторические документы, введенные в научный оборот в последнюю четверть века Р.Г. Скрынниковым, С.О. Шмидтом, А.П. Павловым, показывают, что представления о борьбе царя с непокорным боярством и поддержку им дворянства и купечества, - еще один миф (при казни бояр со всей семьей - до подростков и младенцев- громили его вотчины и деревни, уничтожая крестьян). Истории мифообраза должна быть посвящена специальная работа и страх как причина жестокосердия царя в ней не будет занимать места.
УдалитьИ. Лобакова
Спасибо большое, Ирина Анатольевна! В продолжение вопроса Антона Олеговича: уникально для той эпохи такое объяснение жестокости страхом и детскими травмами ?
ОтветитьУдалитьСпасибо за вопрос. Такое объяснение жестокости Грозного его ВЗРОСЛЫМ страхом своих подданных есть только в Житии митрополита Филиппа. В первом послании Курбскому царь рисует картину детских горестей сирот-царевичей, но о страхах им ничего не сказано.
УдалитьСпасибо, поняла.
Удалить